Церковь Богоявления на Гутуевском острове
Автор: Анна Шаманькова
Церковь Богоявления на Гутуевском острове – один из нескольких сохранившихся в Петербурге храмов известного архитектора Василия Косякова, ярких примеров двух столь любимых им стилей – русского и византийского. Каждый из них является памятником архитектуры и церковной живописи, каждый стал символом своей эпохи и в некотором роде genius loci. Николаевский Морской собор в Кронштадте, церковь Казанской Божией Матери в Воскресенском Новодевичьем монастыре и Успенская церковь на набережной лейтенанта Шмидта вновь, после десятилетий запустения, сияют в первозданном блеске. Церковь во имя Иконы Милующей Божией Матери на Большом проспекте Васильевского острова пока ждет своего часа. Гутуевский храм вот уже третье десятилетие специалисты-реставраторы постепенно, шаг за шагом возвращают к жизни.
С момента своего возникновения Гутуевская церковь стала одной из доминант Петербурга – архитектурных, религиозных, символических, хотя и не была построена в историческом центре столицы. Отведенное ей место находилось на окраине города, однако оно было выбрано столь удачно – на углу Двинской (тогда Динабургской) улицы и набережной реки Екатерингофки, что возведенный храм во всем своем великолепии был виден и со стороны Финского залива, открываясь взору входящих в порт иностранных судов, и с Васильевского острова, и с Обводного канала от Московского проспекта – точки пересечения двух транспортных артерий Петербурга.
Жертвователи-благотворители, осознавая роль и значение этого приходского храма, не жалели средств, вот почему в течение 1889–1890 гг. последовали один за другим три проекта – небольшой часовни, затем деревянной церкви и, наконец, вместительного каменного собора. Последний – был заказан гражданскому инженеру Василию Косякову, талантливому архитектору, впоследствии прославившему своими произведениями не только Петербург, но и всю Российскую империю, и ставшему впоследствии директором института гражданских инженеров.
Новый храм предполагалось посвятить Александру Невскому в память о спасении семьи Александра III в железнодорожной катастрофе близ станции Борки Харьковской губ. (17/29 октября 1888 г.), но вскоре – 29 апреля / 11 мая 1891 г. счастливо спасся от покушения на него в японском городе Оцу наследник престола цесаревич Николай, и церковь – теперь уже во имя Богоявления Господня – была заложена в первую годовщину памяти об этом событии. За образец ее было решено взять собор Христа Спасителя в Борках, возведенный по проекту Р. Р. Марфельда, чтобы увековечить двумя масштабными строениями оба случая избавления от смерти членов царской фамилии. Выполнив условие заказчика и воссоздав наиболее характерные особенности храма-прототипа, Косяков вместе с тем разработал собственный оригинальный проект. Он дополнил основной объем строения с севера и юга двумя увенчанными шатрами приделами, предусмотрел шатровую звонницу над главным порталом и спроектировал четвертый шатер над входом в усыпальницу со стороны абсиды, создав тем самым крестообразный в плане храм с четко читающимися рукавами креста.
29 апреля (ст. ст.) 1899 г. состоялось освящение главного придела во имя Богоявления Господня, в мае был освящен северный придел свт. Николая Чудотворца, а 18 июля – южный, прп. Иоанна Спостника. Церковь высотой около 45 метров, рассчитанная на 1400 прихожан, была не только вместительна, но и необычайно красива.
Исполненная в русском стиле, она отличалась и внешней, и внутренней нарядностью. Полихромные изразцовые вставки и мозаичные иконы на ее фасадах, дополняющие узорочье красного неоштукатуренного кирпича, – характерная особенность почерка Косякова-храмостроителя, но церковь со столь богатым мозаично-изразцовым убранством была создана архитектором впервые именно на Гутуевском острове. Иконы набирались в мастерской В. А. Фролова, майоликовые композиции были выполнены на фабриках М. С. Кузнецова, как и уникальный фаянсовый иконостас цвета слоновой кости, удостоенный специальной награды на Всемирной выставке в Париже
в 1900 г. Одноярусный, составленный из отдельных киотов, меж которыми помещались кованные, позлащенные Царские врата и диаконские двери, он позволял молящимся видеть запрестольный образ Тайной Вечери, написанный во алтарную стену. Над ним помещалась сцена Крещения Господня, – для достоверной передачи пейзажа в ней художник А. С. Славцев (Славцов), исполнявший всю сюжетную живопись, специально предпринял путешествие в Палестину, где работал с натуры. И попадая в удивительный интерьер храма, сплошь покрытый росписями и вязью орнамента, невозможно было не думать о Святой Земле, Византии, Софии Константинопольской.
Нижний живописный ярус занимали, начиная с Рождества Христова, евангельские сюжеты, словно бы заменившие собой праздничный чин иконостаса. В парусах традиционно размещались изображения евангелистов, над ними – вновь новозаветные сцены. В нижней части барабана помещался аркатурно-колончатый пояс, интерколюмнии которого были заполнены иконами праотцев, пророков и апостолов, написанными А. М. Поcтниковым маслом на холстах, наклеенных на щиты; им же были созданы образы для иконостаса. Большую роль в художественном убранстве интерьера играла орнаментальная роспись, исполненная К. Н. Бутаковым (Будаковым), – соединяя между собой и гармонизируя сюжетные композиции, подчеркивая особенности архитектурного решения, она придавала всему интерьеру особый репрезентативно-праздничный характер.
Все было необычным и во многом новаторским в Гутуевской церкви. Здесь была разработана уникальная система электрического оборудования на 450 лампочек, скрытых от прихожан за притолоками алтарной арки,
и на вечерних богослужениях алтарные и подкупольные изображения смотрелись особенно эффектно – мягко и таинственно. Храм был теплым, т.к. в нем имелось калориферное и пароводяное центральное отопление, что казалось чудом по тем временам. В работе по благоустройству церкви принимали участие многие видные мастера: все инженерные сети разработал Б. К. Правздик, цинковые купола и шатры храма, а также кровельные работы исполнил Г. И. Миттенбергер, художественно-слесарные – З. А. Геран, резные и позолотные – П. С. Абросимов, резьба по мрамору принадлежала резцу скульптора Г. О. Ботто. А колокола, отлитые на заводе А. Д. Самгина, получили признание на Всемирной выставке в Чикаго.
После 1917 г. Гутуевский храм сохранял какое-то время свое великолепие. Но в 1935 г. он был закрыт, отдан под склад и разорен. После войны в церкви был устроен мыловаренный завод. Позднее здание переоборудовали под склад Фрунзенского универмага, сделав в нем три дополнительных перекрытия и уничтожив значительную часть художественного убранства, в т.ч. живопись. В подвале много лет стояла вода – следствие нарушенной дренажной системы.
В таком бедственном состоянии в 1991 г. храм был взят под охрану государством как памятник истории и культуры регионального значения и возвращен верующим, началась его комплексная реставрация.
И если внешний его облик был практически полностью восстановлен к началу XXI столетия, то укрепление сохранившихся фрагментов живописи продолжается и по сей день. В 2012 г. коллектив реставраторов возглавил А. А. Чувин, тогда же группа художников под руководством Н. П. Фомина приступила к воссозданию живописных композиций и образов, опираясь на уникальный иконографический материал – фотографии К. Буллы 1899 г. Мастерами-профессионалами – выпускниками Академии художеств (Института имени И. Е. Репина) уже проделана колоссальная работа – отреставрирован и воссоздан ряд сюжетных композиций и неповторимых авторских орнаментов, но многое еще предстоит сделать…
Во времена своего создания приходская Богоявленская церковь играла важную роль для населения Гутуевского острова – портовых и таможенных служащих и их семей, а также купцов-благотворителей, сейчас же значимость этого храма несоизмеримо выше: встречая, как и прежде, гостей Северной столицы, он, несомненно, является не только символом места и определенной эпохи, но и уникальным памятником культуры, архитектуры, монументальной живописи, красноречиво свидетельствующим о поисках, открытиях и достижениях конца XIX в. Его художественное убранство, сочетающее в себе традиционные и новаторские черты, с одной стороны, дополняет общую картину развития многообразного религиозного искусства того периода, с другой – становится частью творимой на наших глазах истории грандиозного церковного возрождения. И сложно было бы переоценить значение той многотрудной подвижнической работы реставраторов, что планомерно продолжает осуществляться
в стенах церкви Богоявления на Гутуевском острове.
С момента своего возникновения Гутуевская церковь стала одной из доминант Петербурга – архитектурных, религиозных, символических, хотя и не была построена в историческом центре столицы. Отведенное ей место находилось на окраине города, однако оно было выбрано столь удачно – на углу Двинской (тогда Динабургской) улицы и набережной реки Екатерингофки, что возведенный храм во всем своем великолепии был виден и со стороны Финского залива, открываясь взору входящих в порт иностранных судов, и с Васильевского острова, и с Обводного канала от Московского проспекта – точки пересечения двух транспортных артерий Петербурга.
Жертвователи-благотворители, осознавая роль и значение этого приходского храма, не жалели средств, вот почему в течение 1889–1890 гг. последовали один за другим три проекта – небольшой часовни, затем деревянной церкви и, наконец, вместительного каменного собора. Последний – был заказан гражданскому инженеру Василию Косякову, талантливому архитектору, впоследствии прославившему своими произведениями не только Петербург, но и всю Российскую империю, и ставшему впоследствии директором института гражданских инженеров.
Новый храм предполагалось посвятить Александру Невскому в память о спасении семьи Александра III в железнодорожной катастрофе близ станции Борки Харьковской губ. (17/29 октября 1888 г.), но вскоре – 29 апреля / 11 мая 1891 г. счастливо спасся от покушения на него в японском городе Оцу наследник престола цесаревич Николай, и церковь – теперь уже во имя Богоявления Господня – была заложена в первую годовщину памяти об этом событии. За образец ее было решено взять собор Христа Спасителя в Борках, возведенный по проекту Р. Р. Марфельда, чтобы увековечить двумя масштабными строениями оба случая избавления от смерти членов царской фамилии. Выполнив условие заказчика и воссоздав наиболее характерные особенности храма-прототипа, Косяков вместе с тем разработал собственный оригинальный проект. Он дополнил основной объем строения с севера и юга двумя увенчанными шатрами приделами, предусмотрел шатровую звонницу над главным порталом и спроектировал четвертый шатер над входом в усыпальницу со стороны абсиды, создав тем самым крестообразный в плане храм с четко читающимися рукавами креста.
29 апреля (ст. ст.) 1899 г. состоялось освящение главного придела во имя Богоявления Господня, в мае был освящен северный придел свт. Николая Чудотворца, а 18 июля – южный, прп. Иоанна Спостника. Церковь высотой около 45 метров, рассчитанная на 1400 прихожан, была не только вместительна, но и необычайно красива.
Исполненная в русском стиле, она отличалась и внешней, и внутренней нарядностью. Полихромные изразцовые вставки и мозаичные иконы на ее фасадах, дополняющие узорочье красного неоштукатуренного кирпича, – характерная особенность почерка Косякова-храмостроителя, но церковь со столь богатым мозаично-изразцовым убранством была создана архитектором впервые именно на Гутуевском острове. Иконы набирались в мастерской В. А. Фролова, майоликовые композиции были выполнены на фабриках М. С. Кузнецова, как и уникальный фаянсовый иконостас цвета слоновой кости, удостоенный специальной награды на Всемирной выставке в Париже
в 1900 г. Одноярусный, составленный из отдельных киотов, меж которыми помещались кованные, позлащенные Царские врата и диаконские двери, он позволял молящимся видеть запрестольный образ Тайной Вечери, написанный во алтарную стену. Над ним помещалась сцена Крещения Господня, – для достоверной передачи пейзажа в ней художник А. С. Славцев (Славцов), исполнявший всю сюжетную живопись, специально предпринял путешествие в Палестину, где работал с натуры. И попадая в удивительный интерьер храма, сплошь покрытый росписями и вязью орнамента, невозможно было не думать о Святой Земле, Византии, Софии Константинопольской.
Нижний живописный ярус занимали, начиная с Рождества Христова, евангельские сюжеты, словно бы заменившие собой праздничный чин иконостаса. В парусах традиционно размещались изображения евангелистов, над ними – вновь новозаветные сцены. В нижней части барабана помещался аркатурно-колончатый пояс, интерколюмнии которого были заполнены иконами праотцев, пророков и апостолов, написанными А. М. Поcтниковым маслом на холстах, наклеенных на щиты; им же были созданы образы для иконостаса. Большую роль в художественном убранстве интерьера играла орнаментальная роспись, исполненная К. Н. Бутаковым (Будаковым), – соединяя между собой и гармонизируя сюжетные композиции, подчеркивая особенности архитектурного решения, она придавала всему интерьеру особый репрезентативно-праздничный характер.
Все было необычным и во многом новаторским в Гутуевской церкви. Здесь была разработана уникальная система электрического оборудования на 450 лампочек, скрытых от прихожан за притолоками алтарной арки,
и на вечерних богослужениях алтарные и подкупольные изображения смотрелись особенно эффектно – мягко и таинственно. Храм был теплым, т.к. в нем имелось калориферное и пароводяное центральное отопление, что казалось чудом по тем временам. В работе по благоустройству церкви принимали участие многие видные мастера: все инженерные сети разработал Б. К. Правздик, цинковые купола и шатры храма, а также кровельные работы исполнил Г. И. Миттенбергер, художественно-слесарные – З. А. Геран, резные и позолотные – П. С. Абросимов, резьба по мрамору принадлежала резцу скульптора Г. О. Ботто. А колокола, отлитые на заводе А. Д. Самгина, получили признание на Всемирной выставке в Чикаго.
После 1917 г. Гутуевский храм сохранял какое-то время свое великолепие. Но в 1935 г. он был закрыт, отдан под склад и разорен. После войны в церкви был устроен мыловаренный завод. Позднее здание переоборудовали под склад Фрунзенского универмага, сделав в нем три дополнительных перекрытия и уничтожив значительную часть художественного убранства, в т.ч. живопись. В подвале много лет стояла вода – следствие нарушенной дренажной системы.
В таком бедственном состоянии в 1991 г. храм был взят под охрану государством как памятник истории и культуры регионального значения и возвращен верующим, началась его комплексная реставрация.
И если внешний его облик был практически полностью восстановлен к началу XXI столетия, то укрепление сохранившихся фрагментов живописи продолжается и по сей день. В 2012 г. коллектив реставраторов возглавил А. А. Чувин, тогда же группа художников под руководством Н. П. Фомина приступила к воссозданию живописных композиций и образов, опираясь на уникальный иконографический материал – фотографии К. Буллы 1899 г. Мастерами-профессионалами – выпускниками Академии художеств (Института имени И. Е. Репина) уже проделана колоссальная работа – отреставрирован и воссоздан ряд сюжетных композиций и неповторимых авторских орнаментов, но многое еще предстоит сделать…
Во времена своего создания приходская Богоявленская церковь играла важную роль для населения Гутуевского острова – портовых и таможенных служащих и их семей, а также купцов-благотворителей, сейчас же значимость этого храма несоизмеримо выше: встречая, как и прежде, гостей Северной столицы, он, несомненно, является не только символом места и определенной эпохи, но и уникальным памятником культуры, архитектуры, монументальной живописи, красноречиво свидетельствующим о поисках, открытиях и достижениях конца XIX в. Его художественное убранство, сочетающее в себе традиционные и новаторские черты, с одной стороны, дополняет общую картину развития многообразного религиозного искусства того периода, с другой – становится частью творимой на наших глазах истории грандиозного церковного возрождения. И сложно было бы переоценить значение той многотрудной подвижнической работы реставраторов, что планомерно продолжает осуществляться
в стенах церкви Богоявления на Гутуевском острове.
